ГУФСИН России по Свердловской области

Осужденная в краснотурьинской женской колонии ИК-16 сочинила детективную историю

Слушаем аудиорассказ: https://disk.yandex.ru/d/yqAbYIGipNXiyQ

Накануне 200-летнего юбилея Федора Достоевского осужденная, отбывающая наказание в ИК-16 (г. Краснотурьинск) ГУФСИН России по Свердловской области приняла участие в литературном конкурсе «Детектив Достоевский», сочинив захватывающую детективную историю. В этом конкурсе приглашают поучаствовать всех желающих, конкурс направлен на возможность творческой самореализации, пробы своих сил в литературе.

Осужденная Елена В. не так давно уже принимала участие в конкурсе, посвященном юбилею писателя, рассказывала наизусть монолог Родиона Раскольникова. Когда она узнала о конкурсе «Детектив Достоевский» с удовольствием приступила к написанию рассказа – все, что связано с творчеством Федора Михайловича Достоевского, ее волнует и увлекает, она большой почитатель его литературного таланта.

Елена надеется, что после подведения итогов конкурса, организаторы мероприятия, предоставят возможность, познакомится с рассказами других участников конкурса. Такие кафе, как наше, где пять столиков в зале, на двадцать пять посадочных мест - самое излюбленное место обеденных перерывов большинства служащих и рабочих небольшого провинциального городка, в котором почти все друг – друга знают. Здесь уютно всё: зал для посетителей, оборудованная по последнему слову техники кухня, подсобные помещения и даже внешний вид с незамысловатым логотипом «Оазис». Но самое уютное – это теплая атмосфера семейного бизнеса, образовавшаяся, наверное, потому, что почти все сотрудники или родственники, или хорошие давние коллеги – знакомые.

Его хозяйка, Альбина Крюкова, давняя подруга моей мамы, не только приняла меня в свой дружный коллектив тепло и радушно, но и дала возможность подняться по карьерной лестнице от простой посудомойки, до высококвалифицированного повара кондитера. Хотя по всем законам логики меня, недавно освободившеюся из мест не столь отдаленных, так душевно и искренне по-человечески принимать в свою кулинарную семью сразу вообще- то были не обязаны. Кроме самой Альбины Александровны, готовить мне помогали две кухонных работницы, одной из которых была давно вышедшая на пенсию, давняя коллега моей начальницы еще по цеху общепита Галина Сергеевна, наконец – то решившая окончательно оставить свою трудовую деятельность. Встал вопрос о ее замене. Человек нужен был толковый и расторопный, и пришедшая по объявлению милая девушка лет 30-ти на первый взгляд всем нам понравилась. Аня, так ее звали, оказалась весьма компанейской, доброй и отзывчивой. Работы не боялась, училась всему быстро, приветливая и обаятельная.

Прошел месяц, первой зарплате была рада, как ребенок «бабушке гостинцев накуплю». А на следующий день на работу не пришла. Позвонили. Ответила честно – запой. Вечером я решила сообщить домашним неприятную рабочую новость с вытекающими из нее последствиями в виде несостоявшегося выходного. - Выходной накрылся. Помощница моя не вышла. Я бы ни за что не подумала, что Аня пьет, по ней не скажешь… - А сколько ей? – спросила моя дочь. - Да как тебе – тридцать. - А фамилия? - Завьялова. - Высокая? С длинными черными волосами? Родинка у нее над губой? - Да. Ты ее знаешь что ли? - Знаю, - ухмыльнулась дочь, как то совсем не по-доброму, - Гоните ее в шею, это такая мразь! - Да не может быть,- искренне удивилась я, - добрая, отзывчивая, трудолюбивая. Меня вообще она как работница устраивает «от и до», а что до личного, так это личное. Лишь бы на работе не отражалось. - Ладно, мам, пойдем, я тебе расскажу, хотя мы давно с девчонками дали слово – об этой истории никому. - Так может лучше и не надо, - сказала я как-то не уверенно, хотя меня уже вовсю разбирало любопытство. - Надо мама. Я хочу, чтоб ты знала, с кем работаешь. Но дай мне слово, что кроме тебя об этом не узнает никто, и даже она сама. - Конечно,- быстро согласилась я, превратившись в само внимание. -Ты ведь помнишь, мы дружили всё детство я, Юля, Катя? - Конечно, помню, вы ведь и сейчас дружите… - Так вот Аня эта, Юлина подруга, и с ней мы тоже не раз встречались в компаниях, но близких отношений не поддерживали, поэтому ты ее и не видела раньше. К тому же она рано, лет в семнадцать вышла замуж по большой любви и исключительным обстоятельствам и надолго выпала из моего поля зрения.

Время шло, мы тоже все обзавелись семьями. Аня к тому времени уже родила двоих детей, погодок, мальчика и девочку. Изредка мы, конечно, встречались на городских праздниках, в парке. Казалось нормальная семья, не хуже других. А вот мужья Юли и Ани, Андрей и Сергей были друзьями с детства, к тому же и работали на одном производстве. Со временем Андрей стал замечать, что Сергей, какой- то замученный что ли, стал. Объяснял это тем, что Аня третьего ждет, денег на все не хватает, заботы, хлопоты извели. А потом бац, и ушел к маме жить, детей забрал и ушел. На всеобщее осуждение сперва отмалчивался, а потом не выдержал, пришел с бутылкой горькой вечером к другу и всё рассказал. Юля конечно была свидетелем. «Аня мне не просто изменять стала, а неделями дома не появлялась. На детей плевать, звонил – не отвечала, просто терялась и всё. И беременная не от меня была. Придет, ревет, в ноги валится, прости – пощади, а через месяц по - новой. Я терпел, детей было жалко. Надеялся каждый раз, что одумается. Терпел, когда уходила. Терпел, когда возвращалась, хмельная и грязная.

Стерпел и когда понял, что беременная, и что не от меня. Ждал и терпел, когда аборт сделает. Стерпел, когда месяцев через семь дома родила, мертвого. Домой с работы пришел, а она спит. Живота нет. Я растолкал ее. Пьяная. - Ребенок где? - Мертвый был, я не знала, куда его деть. В пакет пока сунула, - еле внятно сказала она и отвернулась спать дальше. У меня в горле все пересохло. Сердце сдавило. И вдруг, как струна будто оборвалась. Всё. Ни слова ей не сказал. Детей из детского сада забрал и к маме. Почти месяц прошел, а она даже не объявилась ни разу. Где она и как, ни знать, ни видеть не хочу». - Ужас! – только и могла сказать я. - Юля, конечно, все мне рассказала, - продолжила дочка, - мы сперва вообще в милицию пойти хотели, а потом передумали. Серегу тоже допрашивать начнут и всё такое… А у него дети, он их один сейчас тянет. Мама помогает, конечно, но все же. Решили, хватит ему, и так досталось. А ее просто вычеркнули из своей жизни и как подругу и как человека. За почти пять, прошедших с того времени лет в ее жизни так ничего и не изменилось. Все в загулах и пьянках. Так что гоните ее, мама». Ночью мне почти не спалось. Не складывалось в голове, не сопоставлялась та Аня, которую я успела узнать и эта циничная женщина, которую описала мне дочь. Почему то вспоминались те моменты, которые в корне противоречили чудовищным Аниным поступкам.

Вот она за свои деньги покупает с раздачи пирожки и раздает их пацанам, крутившимся у кафе. Вот убирает в мешочек свой кусок торта с моего Дня Рождения - «бабушке унесу». Вот кидается быстрее всех, помочь бабушке какой то, дорогу перейти. Кормит бездомных собак, крошит хлеб голубям… Ладно, решила я, пусть будет, как в той народной поговорке «Поживем – увидим», пока ясно было только одно – придется работать без выходных. Аня появилась через неделю. - Простите меня, девочки. Поверьте, сорвалась, я больше не подведу, - и глаза полные слез, так искренне молящие. Куда деваться, простили. Да и на выходной мне хотелось. Устала, и обдумать всё не мешало. У меня было какое-то убеждение, что Аня, со своей сложной судьбой, как-то меня касается. Я чувствовала, что должна что-то сделать, как-то поучаствовать в ее судьбе.

Может быть чем-то помочь, убедить разорвать замкнутый ею круг. В моем прошлом было немало людей совершивших и более тяжкие проступки. Жизнь «за колючкой» научила видеть душу, уметь прощать, притуплять желание осудить и упрекнуть. Кому станет легче от еще одной загубленной души? А кому от еще одной спасенной? За Аню жизнь не переживешь, прощенья просить не научишь, да и в этом ли суть? Тут же самое главное простить себя. Через страдания может, через покаяние, через горе свое личное, чтоб душа выплакала всю грязь, омыла слезами сердце. «Страдания очищают», так говорила Великая княгиня Ольга. А значит надо отстрадать… Поймет ли это Аня? Захочет? Сможет? Но ведь я смогла! Смогла может быть только потому, что такая вот Альбина Александровна поверила в меня. Дала шанс, ни разу не упрекнув, даже не намекнув на прошлое. И только теперь, только после ее веры поверила мама, поверила дочка, и я сама поверила тоже. Вера. Чья-то вера выдернула меня из тьмы, вернула к жизни…

Рабочие будни помогают на многое взглянуть отстраненно. И в то же время рутинная ручная работа самое подходящее занятие, чтобы задуматься над волнующими душу вопросами. Мы много говорили с Аней обо всем: о жизни, прошлом, друзьях - товарищах, детстве. Правда в основном говорила я. По известным мне причинам на определенных моментах Аня замыкалась, и я предоставляла ей возможность обдумать сказанное в одиночестве. Мне казалось, что своими беседами я умело веду ее к личному осознанию и раскаянию, к принятию решения, к переосмыслению и пониманию того, что только одна она сможет изменив себя, изменить свою жизнь. Что никогда не поздно это сделать. Что люди не монстры и умеют прощать. Главное суметь простить себе прошлое и проститься с ним, задуматься о будущем. Неужели все это мне только казалось? Прошло месяца три, Аня периодически все так же уходила в запой. Приходила, просила прощения, опять трудилась, слушала меня и всё чаще молчала, меньше улыбалась, совсем, казалось бы, не радовалась ничему.

 Приближались новогодние праздники. Работы было много, мы еле успевали удовлетворить повышенный спрос наших многочисленных клиентов. Это предновогоднее утро не удалось с самого начала. Я проспала на работу. А когда прибежала, оказалось, что у Альбины Александровны пропали все деньги, приготовленные на закупку продуктов на оптовом рынке. Доверяя нам всем, она никогда их не прятала, оставляя сумочку в незакрытом кабинете. Сумма была внушительной. В довершение неприятностей Аня не вышла на работу. - Я долго терпела её выкрутасы, - хватаясь за сердце, всхлипывала Альбина Александровна. - Звони в милицию, - кричала ее дочь Елена, наш кассир и по совместительству бухгалтер, - Чего ты молчишь, - обратилась она ко мне, - Твоя же протеже. «Пожалейте. Поймите. Дайте шанс». Дали. И шанс и денег. На все праздники хватит. Милиция приехала быстро. Опросили. Запротоколировали. Возбудили дело и уехали. С горем пополам принялись за работу. Весь оставшийся день прошел в мрачном молчании. А что говорить? Всё и так было ясно. Молча закончили работу. Молча собирались домой. Молча, отступили назад, когда уже при выходе в кафе зашла Аня. - Я не займу много вашего времени. Деньги вот. Выслушайте меня, пожалуйста, - Аня положила деньги на стол и разрыдалась, - Не могу больше. Не жить так, не терпеть, ничего не могу. И поменять не могу. Сил нет. Я перед всеми виновата. Перед мужем, перед детьми, и жить с этим немыслимо. Как вспомню, самой от себя противно и гадко так! И не отпускает! И с каждым днем и жить и дышать тяжелей только. Ни спать, ни есть не могу. Душит меня. И она на одном дыхании рассказала всю страшную правду своего прошлого. Как на духу, сквозь слезы и стоны, сквозь свое одинокое горе. - Я заберу заявление, - совсем тихо сказала Альбина Александровна. - Нет, не надо, - твердо ответила Аня, - Я преступно жила, я своего ребенка как котенка на помойку. Того ребенка. Как я могла? И это же я была! Тварь такая – это я! Я из-за этого детям своим в глаза смотреть не могу, рядом с ними быть не могу, - она немного помолчала и продолжила, уверенно и четко проговаривая каждое слово

 - Перед законом за это не ответишь теперь, времени много прошло. А перед Богом и самой собой за всё я ответить должна. Я это поняла. Искупить должна и отстрадать обязана. Я это поняла! И здесь у меня не получится ни искупить, не изменить жизнь. Здесь я даже задуматься толком не могу, бегу в пьяный дурман от осознания кошмара этого. По детям скучаю так! Тянет к ним…, а не могу. А там время будет трезво взглянуть правде в глаза. Пережить это и переосмыслить. Такая, как я сейчас, детям я не нужна. А время идет, может, скоро и совсем не нужна буду им, вырастут. Пора ставить точку. Может другой они меня, простят и примут. Я подошла, обняла ее за плечи и еле слышно сказала, - И Бог там Аня, близко…

Пресс-служба ГУФСИН России по Свердловской области